• 

Подробности

Опубликовано 29.03.2013 19:44

Просмотров: 2829

Армия и флот

Русская армия олицетворяла для Николая II величие и мощь Империи, незыблемость и силу России, что всегда вызывало в душе самые восторженные чувства.

Начну с воспоминаний Анны Вырубовой (Танеевой), о большом влиянии на Николая II армии и флота.
"Государь обожал армию и флот; в бытность Наследником он служил в Преображенском и Гусарском полках и всегда с восторгом вспоминал эти годы. Государь говорил, что солдат — это лучший сын России. Ее Величество и дети одинаково разделяли любовь к войскам, — «все они были душки», по их словам. Частые парады, смотры и полковые праздники были отдыхом и радостью Государя. Входя после в комнату Императрицы, он сиял от удовольствия и повторял всегда те же самые слова — «it was splendid» [Это было великолепно. (англ.)], никогда почти не замечая каких-либо недочетов.

Вспоминаю в детстве майские парады на Марсовом поле. Нас возили во дворец Принца Ольденбургского, из окон которого мы наблюдали парад. После парада, к радости нас, детей, Государь и вся Царская Фамилия проходили по комнатам дворца, шествуя к завтраку.

Бывая в собраниях и беседуя с офицерами, Государь говорил, что он чувствует себя их товарищем; одну зиму он часто обедал в полках, что вызывало критику, так как он поздно возвращался домой, за этими обедами офицерство в присутствии Государя не пило вина; дома же за обедом Государь обыкновенно выпивал 2 рюмки портвейна, который ставили перед его прибором. Любил Государь посещать и Красное Село.

В русской армии, не говоря о флоте, кормили отменно: давали мясо, которое многие крестьяне не ели дома: зарежешь буренку — без молока останешься. А в гвардии, тем более, в Гвардейском экипаже, не только кормили отлично и одевали лучше остальных моряков, но и жалованье было побольше, и казармы почище и попросторней. Одна беда: в ином русском живет пушкинская старуха, которой все мало. И вот, общаясь со знатью, некоторые моряки забывали о заповедях Евангельских, начинали завидовать и тому, что кое-кто живет во дворцах да особняках, ест на злате-серебре, в шелках-бархатах ходит и спит на пуховых перинах".

В первое десятилетие своего царствования, государь веря докладам ответственных лиц, был уверен, что в русском флоте все обстоит благополучно. Поэтому совершенно потрясающими и невероятными казались неудачные действия нашего флота в русско-японскую войну, начиная с вероломного, без объявления войны ,нападения японского флота на наши суда, и кончая трагическим разгромом Тихоокеанской эскадрильи в Цусимском бою. Виной всему были наша техническая отсталость и нежелание верить в войну.

Развитие морской техники требовало много усилий и работы, а административная часть нашего флота отставала. Разведка была поставлена из рук вон плохо. Новые типы кораблей требовали умелого обращения со сложными механизмами, которое достигается только практикой, т.е. постоянными плаваниями. Наши же корабли из-за соблюдения экономии плавали 3-4 мес. в год. В остальные же месяцы все наши корабли просто простаивали.

Немногие отдавали себе отчет в том, что значительная доля неудач войны ложилась на русскую общественность, принудившую Государя дать согласие на отправку разнокалиберного сборища ветхих кораблей против мощи современного японского флота. Немалую роль сыграла революционная пропаганда, стремившаяся подорвать патриотизм и волю к борьбе. Некоторые русские круги даже желали поражение Родины, чтобы были удобные условия для смены власти. Говорят также, что такая низость вызвала немалое удивление даже в странах Запада, ко всему привыкших. В Цусиме был показан русскими моряками пример редкого героизма, когда измученные люди шли в бой, без всякой надежды на успех, но с почти полной уверенностью в неминуемую смерть.

Как раз в это мрачное для флота время Николай II стал вплотную к флоту. Начал чаще посещать корабли, чаще надевал морскую форму, часто приезжал в колыбель флота - морской корпус и на судостроительные заводы. Сугубо отрицательное отношение русского общества к военному флоту как к дорогой и бесполезной затее неблагоприятно отражалось на судостроении. Министерство финансов стало урезать кредиты на постройку судов, и только воля Монарха спасала ситуацию и устраняла чинимые препятствия. Только благодаря постоянной поддержки Государя русские моряки не пали окончательно духом они, поняли уроки Цусимы и воспользовались ими.

После русско-японской войны военно-морская техника быстро шла вперед. Учитывая, что страна фактически оказалась без флота. Флот надо было создавать заново. Задача был чрезвычайно трудной, труднее, чем во времена Петра I. Тогда строили деревянные корабли, леса было хоть отбавляй. Современный же флот строился из стали, а у нас было мало металлургических заводов, и почти совсем не имелось опытных рабочих. И к тому же Петр I не знал помех в своей созидательной работе, никто не ставил ему палки в колеса.
Были созданы комитеты по сбору денег, со всех концов России потекли пожертвования. В короткий срок было построено 18 больших миноносцев. Русские корабли начали опять плавать в чужих водах. Быстро переформировался командный состав флота.

Для исполнения своей воли и предначертаний Государь с удивительным предвидением выбрал как раз тех ,чья деятельность наиболее подходила в это время по воссозданию флота. В одном из таких плаваний наш корабль оказался в маленьком сицилийском порту, где как раз произошло землетрясение.. Русские моряки быстро и слажено помогли справиться по оказанию помощи итальянским жителям. Государь по возвращении отряда сказал: "Вы в несколько дней сделали то, что наши дипломаты не могли сделать за годы!" Государь говорил о значительном улучшении с Италией после оказанной помощи нашими моряками.

В последние годы перед Мировой войной Государь, чувствуя фальш и интриги придворной среды, неискреннее, но часто раболепное отношение сановников, враждебность членов Государственной Думы, искал общества простых, строевых офицеров. Он угадывал в них верную опору государства. На моряков своей яхты "Штандарт" и на тех, с которыми ему приходилось часто встречаться он смотрел, как на членов своей семьи. Не стесняясь, чувствуя себя в кругу верных людей, государь шутил и нередко проявлял юмор.

Вспоминает Д.Ходнев: "В один из дней 19 июля весь наш полк - был в "Александрии", в гостях у царской семьи. Разве можно забыть слова Царя, обращенные к нам: "...я рад, господа офицеры, принять Вас у себя запросто; поблагодарить вас за вашу неизменно ревностную и верную службу. Я уверен, что и впредь Лейб-Гвардии Финляндский полк будет также служить мне и Родине. Еще раз ,господа офицеры, сердечно благодарю вас! Спасибо Вам, братцы!"
Разве можно забыть, как Императрица сама разливала чай, и как счастливы мы были получить из ее рук чашку чая... Разве можно забыть с какой нежностью и любовию смотрел Государь на своего сына-Наследника, когда он бегал и резвился со своими сестрами. Как необычайно счастливы были солдаты, которым было дано царское угощение, которых обходил Государь и милостиво обращался к нам с разными вопросами... Его Величество изволил подробно нас расспрашивать о том, обеспечены разведчики теплой одеждой, все ли имеют полушубки и валенки ,есть ли лыжи, как предполагается организовать довольствие и мед.помощь? Закончил Государь свою беседу с нами, ласково пожелав счастливого пути : "Ну с Богом!"

"Забота Николая II об офицерах и солдатах проявлялась беспрерывно. Часто, узнав о затруднительном материальном положении кого-нибудь из них, Царь оказывал помощь из своих личных средств.

Личность Государя Императора, как Самодержца Всероссийского, Его непрерывная связь с армией и флотом, как Верховного вождя лежали в основе воспитания солдата ,матроса, юнкера, гардемарина и кадета. Император носил только военную форму для поднятия значения военной службы государству. Все офицеры Императорской русской армии и флота всегда носили военную форму, имея на себе холодное оружие. Этим символизировалось состояние беспрерывного нахождения офицера на службе Царю и Отечеству.

Императорская армия представляла собой гармоничное целое, покоившееся на прочном фундаменте 3-х вековой славы, закрепленной историей. Армия была чужда политики, чины ее не занимались. Но "бесполитичной" армия не была: что повелит Царь, то и сделаем - вот была ее политика". (из воспоминаний Полковника Шайдицкого)

Вот как охарактеризовал причины огромнейшего почитания простых солдат к последнему Императору в своих воспоминаниях полковник Е Месснер. "В наше мерзкое время ,когда появилось выражение "КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ" и когда такой "культ" действительно возникал и возникает, может показаться ,что возмутившийся полковник и испугавшийся капитан, и что упавший в обморок офицер академического курса ,и что потрясенные лицезрением Царя старый полковник на смотру у Тирасполя и его молодой адъютант, и что солдаты четвертых взводов батарей ,вообразившие ,что они низкорослые, через спины высокорослого первого взвода видели Государя, что все это - адепты культа личности. НЕТ! Между культом личности и почитанием царя разница такая же ,как между модным культом "Неизвестного солдата" и вековечным почитанием великих героев-полководцев. Гладя на Императора, каждый видел в нем 170 млн. Россию, отчизну от Либавы до Владивостока. Не обожествляя, каждый видел в нем - говоря словами кавказской песни - земного бога России, мощь России, ее величие ,ее славу. Такого было отношение офицера к каждому из предшественников Николая Александровича.

Но к земно-божественному почитанию Николая Александровича добавлялась еще и особая любовь, возникавшая при лицезрении его, хотя бы при мгновенном общении с ним, любовь, которую пробуждали очевидные, ощутимые свойства этого добрейшего из Царей России, - его милостивая улыбка, его ласковые глаза, его святительская душа.

Он продолжает: "Сознание офицера, что Император - Отец Державный, выражалось еще и в том, что мы его не осуждали за неполадки в армии и за то, что иной раз бывало хуже неполадок. Так офицер не винил Царя за нехватку военно-технического оборудования войска ,за нищенское офицерское жалование ,за садистскую свирепость генерала Сандецкого (командующий войсками Казанского военного округа). Винили этого генерала ,винили иных генералов поименно, под собирательным наименованием "начальство", но до Царя упрек офицера не подымался, т.к. мы понимали бессилие Самодержца против системы, рождавшей легкомысленных (если не хуже) сухомлиновых, невежественных брусиловых, самодурных сандецких. "

//Материалы взяты из книги Николай II в воспоминаниях и свидетельствах.-М.:Вече, 2008.-352с.