Подробности

Опубликовано 06.04.2013 14:19

Просмотров: 6826

ОТМА:Великие княжны

В воспоминаниях Мельник-Боткиной упоминается о разговоре между членами комиссии, назначенной Временным правительством для расследования виновности царской семьи.   Один из ее членов спросил, почему до сих пор не опубликованы письма Императрицы и Великих Княжон.   "Что Вы говорите, - сказал другой, - вся переписка находится здесь в моем столе, но если мы ее опубликуем, народ будет преклоняться им, как святым".

Протоиерей Афанасий Беляев, исповедовавший Царских детей, писал: «…дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя».   Этими словами я хочу посвятить этот раздел всем 4 дочерям Николая II, их душевной чистоте, привязанности друг к другу и к близким, их воспитанности, которая во многом была заслугой их родителей, которые вложили в них свою душу и любовь.

Родители делили дочерей по возрасту на старших и младших.  Ольга и Татьяна имели одну спальную комнату, младшие девочки жили в другой.   Княжны спали на одинаковых узких кроватях, над которыми весело множество икон.   В гостиной Великих княжон стоял угловой диванчик с зеркалом, где они любили сидеть по вечерам.  Мать одевала дочерей по принципу "двух пар", подбирая цвета и фасоны таким образом, чтобы они были одинаковые у старших и младших.   Любимым повседневным нарядом сестер неизменно оставались темно-синие юбки и матроски.   Окружающие в домашней обстановке звали девочек по именам, и, когда в официальной обстановке их именовали полным титулом, они страшно смущались.

Физически они были воспитаны на английский манер: спали в больших детских, на походных кроватях, почти без подушек и мало укрытые.   Рано утром полагалось принимать холодную ванну, вечером — тёплую, в которую добавлялось несколько капель духов, причём Анастасия предпочитала духи Коти с запахом фиалок.   Эта традиция сохранилась со времени Екатерины I.   Когда девочки были малы, ведра с водой носила в ванную прислуга, когда они подросли — это вменялось в обязанность им самим.   Ванн было две — первая большая, оставшаяся со времени царствования Николая I (по сохранившейся традиции все, кто мылись в ней, оставляли на бортике свой автограф), другая — меньшего размера — предназначалась для детей.  

  Великие княжны выросли простыми ласковыми девушками, ни в чем не выказывая преимуществ своего положения в обращении с другими.   Императрица не допускала мысли, что они уже взрослые. (Анна Вырубова).   Они становились все более самостоятельными, им нередко начинают досаждать те принципы, которые исповедует мать.   Императрица жаловалась мужу в письме: "Такое полное одиночество, у детей при всей их любви все-таки совсем другие идеи, и они редко понимают мою точку зрения на вещи, даже самые ничтожные, - они всегда считают себя правыми, и, когда я говорю им, как меня воспитывали и как следует быть воспитанной, они не могут понять.  Только когда я спокойно говорю с Татьяной, они понимает.   Ольга всегда крайне нелюбезна, по поводу всякого предложения, хотя бывает, что она в конце концов делает то, что я желаю.    А когда я бываю строга - она на меня дуется..."    Обычный конфликт в семье, где есть взрослые и дети.    Все 4 дочери Николая и Александры по своим привычкам, вкусам, простоте в общении были типичными русскими девушками из интеллигентной дворянской семьи.

 Они не были затворницами, несмотря на простоту в быту, их с пяти лет приучали носить бальные платья, в которых они должны были являться в обществе согласно этикету.   Как и полагается, учили правильно ходить в длинном платье, изящно спускаться и подниматься по лестницам, садиться и выходить из кареты, грациозно танцевать.    В последствии все отмечали изысканность их манер, сочетавшиеся с удивительной простотой и задушевностью.  

Княжон не баловали и только с возрастом начинали выдавать небольшие суммы.   Когда  Великая Княгиня Ольга Николаевна подросла и ей впервые вместо карманных денег к празднику выдали более значительную сумму, она истратила ее на оплату лечения искалеченного мальчика, которого каждый день видела из окна ходящим на костылях.   Мальчику сделали необходимую операцию, он выздоровел и смог нормально ходить, это была истинная радость для ее души.  

 Великие Княжны имели разные характеры, но всех их отличала удивительная чистота, доброта и желание помочь ближнему.   Батюшки, принимавшие у них исповедь, удивлялись, как девицы 16-19 лет могли сохранить такую душевную целомудренность, горячую веру, любовь к людям и удивительную чистоту помыслов.

Еще раз обращусь к воспоминаниям их близкого наставника Пьера Жильяра: "Трудно определимая прелесть четырех сестер состояла в их большой простоте, естественности, свежести и врожденной доброте.
Мать, которую они обожали, была в их глазах как бы непогрешима; одна Ольга Николаевна имела иногда поползновение к самостоятельности.   Они были полны очаровательной предупредительности по отношению к ней.   С общего согласия и по собственному почину они устроили очередное дежурство при матери.   Когда Императрице нездоровилось, та, которая в этот день исполняла дочернюю обязанность, безвыходно оставалась при ней.

Их отношения с Государем были прелестны.   Он был для них одновременно Царем, отцом и товарищем.  Чувства, испытываемые к нему, видоизменялись, в зависимости от обстоятельств. Они никогда не ошибались, как в каждом отдельном случае относиться к отцу и какое выражение данному случаю подобает.   Их чувство переходило от религиозного поклонения до полной доверчивости и самой сердечной дружбы.   Он ведь был для них то тем, перед которым почтительно преклонялись министры, высшие церковные иерархи,  Великие князья и сама их мать, то отцом, сердце которого с такой добротой открывалось навстречу их заботам или огорчениям, то, наконец, тем, кто вдали от нескромных глаз умел при случае так весело присоединиться к их молодым забавам.   Император хотел видеть в своих дочерях настоящих и чистых людей, поэтому с детства он внушал им высокие идеалы.  Княжны выросли кроткими, добрыми, внимательными ко всем и ласковыми.  Они были духовно простые и любящие все простое, образованные, ествственные, без позы, открытые, глубоко правдивые, проникнутые чувством долга, истинно религиозные.

Исключая Ольгу Николаевну, Великие Княжны были довольно посредственными ученицами. Они не проявляли особого вкуса к занятиям и были, скорее, одарены практическими качествами. Обстоятельства рано приучили всех четырех довольствоваться самими собой и своею природной веселостью.    Как мало молодых девушек без ропота довольствовались бы таким образом жизни,  лишенным всяких внешних развлечений.   Единственную их отраду представляла прелесть тесной семейной жизни, вызывающей в наши дни такое пренебрежение.

Тем временем началась война, которая внесла довольно значительное изменение в наше существование.   Жизнь дворца стала еще более суровой. Государь часто отсутствовал. Государыня так же, как и обе старшие дочери, всегда носила форму сестры милосердия.  Великие Княжны просто и благодушно относились ко все более и более суровому образу жизни во дворце.   Правда, что все их прежнее существование, совершенно лишенное всего, что обычно красит девичью жизнь, приготовило их к этому.  В 1914 г. Ольге Николаевне было почти 19, а Татьяне Николаевне только что минуло 17 лет.   Они никогда не присутствовали ни на одном балу; им довелось лишь участвовать на двух-трех вечерах у своей тетки, Великой Княгине Ольги Александровны.    С начала военных действий у них была одна лишь мысль - облегчить заботы и тревоги своих родителей.   Они окружали их своей любовью, которая выражалась в самых трогательных и нежных знаках внимания.  Благодаря скромности, доброте, способностям они обещали превратиться в замечательных женщин - любящих и любимых.  Но провидение им готовило иную участь.

Какой пример, если бы только о нем знали, давала эта столь достойная семейная жизнь, полная такой нежности! Но как мало людей о ней подозревали! правда, что эта семья была слишком равнодушна к общественному мнению и укрывалась от посторонних взоров."

Очень яркую картину жизни Великих Княжон дают воспоминания Татьяны Мельник-Боткиной: "Воспоминания о Царской семье".   Когда сестры познакомились с детьми доктора Боткина, то сразу уважительно стали к ним относиться.   "Всегда, когда увидав кого-нибудь из нас на улице, на следующий день говорили моему отцу:
- А мы Вашу дочь видели (или Вашего сына)

Вскоре они все знали нас по именам, постоянно посылали поклоны, иногда персик или яблоко, иногда цветок или просто конфетку, если же кто-нибудь просто из нас захварывал, а со мной это случалось часто, - то непременно каждый день, даже Ее Величество, справлялись о здоровье, присылали святую воду или просфоры, а когда меня отстригли после брюшного тифа, Татьяна Николаевна собственноручно связала голубую шапочку.

И вовсе не мы одни пользовались каким-либо исключительным расположением Царской Семьи: свои заботы и внимание они распространяли на всех, кого знали, и часто в свободные минуты Великие княжны шли в комнату какой-нибудь судомойки или сторожихи, чтобы понянчить там детей, которых они все очень любили.

Ольга Николаевна с племянницей Анны Вырубовой

До осени 1911 г. мы, дети, не видали Царскую семью иначе, как на улице, и только слышали о них от наших родителей.   Мой отец всегда говорил нам, что любит Их Высочества не меньше нас, своих детей.   Рассказывал, как они трогательно дружны между собой  как, в особенности, Анастасия Николаевна любит Ольгу Николаевну, всюду ходит за ней и с уважением и нежностью целует у нее руки; как они просты в своей одежде и в образе жизни, так что Алексей Николаевич донашивал старые ночные рубашки своих сестер.

Однажды летом семья Боткиных побывала на Штандарте, впечатления которые они там получили описала в воспоминаниях Татьяна Боткина: "Только что мы успели поздороваться и сказать пару слов, как за дверьми послышались шаги, голоса, смех, затем стук в дверь, и появились все Великие княжны.   Как сейчас помню, что старшие были в белых юбках и бледно - голубых вышитых блузах, а младшие - в красных с серыми горошинками юбках и белых блузках...

Великие княжны страшно мило с нами поздоровались, и старшие задали нам несколько вопросов о нашем путешествии, на которые мы еле-еле от смущения отвечали, а затем собрались уходить, когда мой отец попросил Татьяну Николаевну спросить у Ее величества, разрешит ли нам она приехать и завтра.
Через несколько минут Татьяна Николаевна вернулась и сказала со своей милой манерой, быстро-быстро скрадывая слова:
- Мама сказала, что Таня и Глеб, пока Вы больны , могут приезжать каждый день.

Почти сразу после нашего приезда приходили младшие Великие Княжны, изредка старшие. Больше всего мы видели Анастасию Николаевну.   Она приходила и садилась в ногах дивана, на котором лежал отец, а вечером при закате солнца должна была стрелять пушка, она всегда делала вид, что страшно боится, и забивалась в самый дальний уголок, затыкая уши и смотря оттуда большими, деланно испуганными глазками.   Иногда, чинно разговаривая, она, если мы вставали за чем-либо, незаметно подставляла нам ножку.
Мария и Анастасия Николаевны страшно любили играть в нулики и крестики и знали какой-то секрет, при помощи которого всегда выигрывали, но сообразительный Глеб проник в их секрет, и Анастасия Николаевна, проиграв ему несколько раз, предупреждала Марию Николаевну:
- Берегись, Мари, он хорошо играет.

Глеб уже тогда очень хорошо рисовал людей со звериными головами, и княжны приносили кусочки бумаги и карандаши, чтобы срисовывать.
Однажды Анастасия Николаевна пришла, вся утопая в своих распущенных длинных волосах, в которых где-то витал маленький белый бантик, и усевшись в ногах дивана, вытащила из кармана целую гору смятых листков папиросной бумаги, которую она стала разглаживать на коленях и аккуратно складывать стопочкой.
- На что вам эти бумажки? - спросил отец.
- А я с ними играть буду, - сказала Анастасия Николаевна и, сложив их горкой запихнула обратно в карман.   Затем просидев еще немного, она рассказала нам, что Мария Николаевна все туфли портит, потому что надевает их, придавливая пятку; поговорив еще о чем-то, она встала, попрощалась и вышла, но не в коридор, а только за портьеру, так что мы видели кончики ее белых туфелек.
- А мы Вас видим, Анастасия Николаевна, - смеясь, сказал мой отец.
Она выглянула из-за портьеры, засмеялась и убежала. На следующий день то же самое: Анастасия Николаевна сделала вид, что ушла, но из-за портьеры выглядывал ее белый башмачок.
- А мы вас видим, - сказал мой отец.
За портьерой - молчание.
- Выходите Анастасия Николаевна, мы вас видим.
Опять молчание.
Мы отодвинули портьеру, и там одиноко стояла белая туфля, а Анастасия Николаевна, поставив ногу в чулке на носок другой туфли, выглядывала из-за приотворенной в коридор двери.

Около 5 часов к моему отцу приходила Ее Величество, которой он ежедневно выслушивал сердце.   К этому времени мой отец всегда просил нас подать ему вымыть руки, что мы и делали, наливая воду в стеклянную чашку, которую Великие княжны называли "простоквашницей".
Однажды, уже после нашего отъезда, мой отец попросил сидевшую у него Великую Княжну Анастасию Николаевну выйти в коридор и позвать лакея.
- Вам зачем?
- Я хочу вымыть руки.
- Так я Вам подам.
На протесты моего отца она сказала:
- Если это Ваши дети могут делать, то отчего я не могу?
Моментально завладев "простоквашницей", она начала усердно помогать моему отцу мыть руки.   Вообще, простота и скромность были отличительными чертами Царской Семьи. Великие Княжны говорили:
- Если Вам не трудно, то мама просит Вас прийти. Никогда и никто из окружающих не слышал от Их Величеств слово "приказываю".

 на фото: Анастасия, Ольга, Мария, 1913 год Царское Село.

 
А.А. Мосолов "Царская фамилия".     

"Опишу княжон, когда им было от 18 до 12 лет.
Ольга Николаевна была в это время по возрасту совсем барышня, хотя и держала себя еще подростком.  У нее были красивые светлые волосы, - лицо - широким овалом, чисто русское, не особенно правильное, но ее замечательно нежный цвет лица и удивительно выразительные и добрые глаза, при миловидной улыбке, придавали ей много свежести и прелести.

Татьяна была выше, тоньше и стройнее сестры, лицо более продолговатое, и вся фигура - породистее и аристократичнее; волосы - немного темнее, чем у старшей.  На мой взгляд, Татьяна Николаевна была самой красивой из 4 сестер.

Мария Николаевна была в то время весьма крепко сложенным подростком с веселым русским лицом и необычной силой.

Анастасия совсем маленькой обещала стать красавицей, но не оправдала ожиданий.  У нее было менее правильное, чем у сестер лицо, зато весьма оживленное.  Она была смелее других сестер и очень остроумна.

По словам фрейлины Шнейдер, характер Ольги Николаевны был ровный, хороший; напротив, Татьяна имела характер трудный, скорее скрытный, но, быть может, с более глубокими, чем у сестер душевными качествами.   Мария Николаевна была добра, не без некоторого упрямства, и по способностям ниже двух старших.   Анастасия, с пока еще не установившимся характером, обещала быть весьма способной.

Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле.  Младшие тоже посещали госпиталь и своей живой болтовней помогали раненым забывать свои страдания.
У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга.   Все, что они делали было проникнуто основательностью в исполнении.   Особенно это выражалось у двух старших.   Они не только несли в полном смысле слова обязанности сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях.   Это много комментировалось в обществе и ставилось в вину Императрице.    Я же нахожу, что при кристальной чистоте Царских дочерей это, безусловно, не могло дурно повлиять на них и было последовательным шагом Императрицы, как воспитательницы.   Кроме госпиталя, Ольга и Татьяна Николаевны очень разумно и толково работали и председательствовали в комитетах их имени. "

Везде, где они появлялись, звучал их веселый звонкий смех.  Никто и никогда не чувствовал себя с ними стесненно, их простота делала всех такими же простыми и непринужденными, какими они были сами.   Движущим стимулом в жизни этих очаровательных существ была любовь к семье.   Ни о чем другом, как о домашнем очаге, они и не думали.

   Объектами их привязанности были родители, брат и немногие друзья.   На первом месте у них стояли Их Величества.
Первое, что неизменно спрашивали дети, как мы их называли, было: «А папa` это понравится?»; «Как ты полагаешь, мамá это одобрит?».
К родителям обращались просто - «мамá» и «папá». (Из воспоминаний Юлии Ден «Подлинная царица»).

...Великие Княжны воспитывались в строгом патриархальном духе, в глубокой религиозности.   Это и воспитало в них ту веру, ту силу духа и смирения, которые помогли им безропотно и светло вынести тяжелые дни заточения и принять мученическую смерть...

    Про всех Великих Княжон вместе полковник Кобылинский говорил: "Все они, не исключая Татьяны Николаевны, были очень милыми, симпатичными, простыми, чистыми, невинными девушками.   Они в своих помыслах были куда чище очень многих современных девиц и гимназисток даже младших классов гимназии".

материалы взяты из книг: // 1. Царские дети: сборник /Сост. Н.К.Бонецкая.-М.: Сретенский монастырь, 2004, 448 с.; 

2. Анна Вырубова: воспоминания.-М.: Захаров, 2012.-432с.-ил.;

3. Мирек Альфред "Император Николай II и судьба православной России. - М.: Духовное просвещение, 2011. - 408 с.

4. А. Крылов-Толстикович "Последняя Императрица: Санни-Аликс-Александра. - М.: Рипол Классик, 2006. - 344с.: ил.

• < Назад
• Вперёд >