Подробности

Опубликовано 25.01.2015 20:24

Просмотров: 2228

18  июня 1915 г. Четверг

Мой золотой и милый Папá Душка!

Наконец хорошая погода и жарко даже душно.  Мне жарко, потому что я бегала по трапу.  Мамá принимает.  Аня только что завтракала с нами и уехала, потому что она едет в Петроград к родителям и завтра вернет­ся.  Сегодня не было приятно иметь уроки потому что жарко.  Мы продол­жаем ходить в лазарет.  Бедный наш один старый прапорщик 5 Сибирс­кого полка три дня назад тому приехал и сегодня ему плохо так что на­верно не выживет бедный...  Ольга и Татьяна были вчера в Петрограде.  У Ольги было пожертвование, а потом они поехали пить чай к Бабушке на Елагин.  Там был Вася он там и живет, а вернулись они на моторе.  Вче­ра был дежурный Николай Димитриевич Деменков.  Мы ездили с Марией на велосипеде и смотрели как Нагорный удил рыбу и поймал только одну рыбу и то выпустил ее и она уплыла.  Пальцы не слушаются и не пишут руки мокрые так противно.  Кланяюсь Николаю Павловичу и другим.  Крепко целую 10000000 раз. Храни тебя Бог.  Любящая твоя собственная верная и преданная Настаська. Каспииц 148 Швыбзик АНРТКЗС.

Тетя Ольга писала что «Дафне» умер бедный и она с Эмилией Ива­новной похоронили его и плакали.

22 июня 1915 г. ЦС.

Мой милый и дорогой Папá Душка!

Тронута всегда когда Ты посылаешь поцелуи нам в Мамá письмах и телеграммах.  Тут теперь есть солнце и тепло.  Моя и Марии койка стоит посреди комнаты и тут гораздо лучше спать и теперь у нас окно откры­то так что очень приятно и уютно, но в поезде гораздо лучше.  Вчера мы были в Большом Дворце в лазарете и видели твоего пластуна и он нам сказал, что ты с ним говорил и он был очень сконфужен, ему кажется будут делать операцию, хотя это не наверно.   Мамá ездила вечером с се­страми кататься на моторе, а я спать пошла.  Мы были вчера у Ани.  Там были Виктор Эрастович, Николай Дмитриевич Золотарев, Федюшкин(Юзик) и Рогожин.  Он очень милый, но конечно в первый раз он очень конфузился ну ничего.  Во время чая вчера у Ани мы все сидели на бал­коне и было очень тепло.  Занавески были спущены, потому что люди смотрят, ну там проходила одна дама с ребенком на руках и в это время мы все замолчали почему-то и мальчик сказал «Мамá я хочу а а, и опять повторил.  Мы думали что никто не слышал но все слышали и умирали со смеху долго все хохотали, потом молчали и опять умирали у всех сле­зы текли, а Деменков ничего не слышал и думал, смеялись над ним, но потом Виктор Эрастович объяснил ему в ухо.  Вчера у нас до этого пили чай Костя и Татьяна.  Они были очень веселые.  Костя скоро уезжает вот поэтому он и был, а Татьяна за компанию, но она была с медалью.  Сей­час иду на урок потом кончу писать.  Ну вот мы уже завтракали, но Мамá очень долго не приезжала из лазарета, только в пол второго приехала.  Мамá принимает сейчас.  Теперь вечером они сидят до 11ч. на балконе с лампами и сестры говорят, что очень уютно, но я не видела пока.  Днем мы пойдем в склад, катать бинты — это весело и там разные знакомые дамы.  Надеюсь, что Ты скоро приедешь.  Мы тут учимся на балконе иног­да, и раз выходили в сад, пока на балконе проводили провода для лам­пы.  Кланяйся спутникам.  Храни Тебя Бог.  Спи хорошо.  Любящая Тебя от всего сердца.  Твоя верная и преданная.  Настаська. Каспииц. (Швыбзик). АНПРТКЗСГ.

26  августа 1915 г.

Царское Село

Мой дорогой и милый Папá Душка!

Сижу на диване около Алексея, а он обедает с м. Жильяром, а Мария бегает и сумашествует. Теперь я уже могу идти в лазарет, но такая гад­кая и холодная погода, что я не выхожу.  Сегодня утром был у меня Ост­рогорский, но мы с Марией лежали еще в постели, тогда Мария закры­лась и легла под одеяло, тогда он вошел и слушал меня, но когда он кон­чил тогда я тихо открыла одеяло и Марии пришлось вылезти, и она очень сконфузилась.  Но как только он скрылся за дверь, то я была свергнута на пол.  Днем мы ничего интересного не делали.  Ольга и Татьяна поехали в город, а мы с Марией были в нашем лазарете.  Офицер был ужасно смеш­ной как всегда.  Потом мы сидели с Алексеем, когда мы свободны, то си­дим с ним <...>

27  августа. Я еще лежу в постели, а Мамá и сестры пойдут в цер­ковь, я тоже хочу поехать, я уже написала Мамá чтобы спросить но не знаю какой будет ответ.  Сегодня к счастью ветра нету но немножко сол­нце выглядывает.  Мы с Марией продолжаем спать посреди комнаты и я думаю что не передем отсюда, потому что тут гораздо лучше.  Утром мы были у Обедни и потом в лазарете у Мамá.  Днем мы катались с Мамá и Аней и встречали ужасных дам старых <...>  Теперь мы сидим и к чаю будет дядя Павел.  Мария была в восторге, потому что когда мы уезжали из церкви, то там стоял толстый Деменьков, но из других хороших лю­дей не было. Алексей играет сейчас с маленьким Алексеем и Сергеем.  Мне так жалко, но надо идти чай пить.  Всего всего хорошего. Поклонись Николаю Павловичу от меня. Спи хорошо.  Не уставай слишком.  Желаю Тебе всего хорошего.  Господь с Тобою. Целую Тебя 10000000 раз.  Любя­щая Тебя твоя преданная и верная дочь. Каспииц. Настаська. (Швыбзик). АНРИКЗС.

4 сентября 1915 г. Царское Село

Мой Милый и Золотой Папá Душка!

Сегодня днем мы были в нашем лазарете.  Там был концерт.  Был Делазари трое которые пели, потом одна барышня танцевала, одна, кото­рая танцевала и пела и ещё был тоже тот маленький человек, который был у Ани зимою давно он рассказывал ужасно смешные вещи так что все умирали со смеху, но сам он совсем не смеялся, никак не могу я вспом­нить как его зовут если вспомню, то напишу.  Был там еще Николай Дмит­риевич, он был очень толст и в синем кителе. Солдатам ужасно понрави­лось т.ч. они аплодировали изо всех сил и наш смешной офицер заставлял их кричать «бис».  Я сижу с твоею старою папироскою, которую ты мне дал когда то и очень вкусно.  Очень Тебя благодарю за все поцелуи которые ты мне посылаешь нам в телеграммах и письмах.  Сегодня у нас завтракает Митя Ден.  Вчера я принимала одного моего офицера и он мне привез рапорт из моего полка.  Очень интересно.  Он не был ранен его от­пустили на несколько недель и он уже возвращается.  Теперь к счастью он говорит, что офицеры раненые начинают возвращаться в полк, но сей­час есть двое в Петрограде раненые.  Теперь так темно, что приходится зажигать лампу, это очень скучно.  Ты наверное видаешь или издали Виктора Эрастовича? — тогда я Тебе завидую.  Ах! я вспомнила его зовут Слад­копевцев, он меньше меня, я с гордостью это заметила.  Теперь мне надо идти готовить уроки.  Поклон Николаю Павловичу очень.  Желаю Тебе всего всего хорошего.  Храни Тебя Бог. Любящая Тебя твой верный и пре­данный Каспииц. Целую. 1000 раз.

13 сентября 1915г. Ц.С.

Мой милый и Дорогой Папá Душка!

Мне так жалко, что я не написала в мою очередь, но мне не было ни минутки времени.  Была очень обрадована что Ты написал, что видел В.Э. и конечно я Тебе позавидовала.  Третьяго дня у нас была Татьяна Андреевна Громова. Она во вторник поедет к тете Ольге в Киев, она очень радуется ехать.  Сейчас идет дождь и ветренно и холодно так что погода вонючая и мы еще не решили, что будем делать, хотя наверно мы с Марией поедем в наш лазарет.  Что мы вчера делали с мусью Жильяром это ужас, мы его пихали и кулаками и повсякому ему досталось от нас!  Оль­га получила длинное письмо от Мордвинова.  Он вспоминал как сестры вылезли из мотора и что он был в таком отчаении.  Такая гадость у нас с Мари в спальне мышка бегает и я ее видела сегодня утром и слышала ночью как она скребла.  Сегодня уже три недели что ты уехал —очень много! Скучно без тебя!  Уроки продолжаются, но в понедельник не бу­дут, потому что праздник, что очень приятно!  Ну вот мы были в нашем лазарете, а потом мы четыре гуляли под маленьким дождем, погода не­приятная.  Трое из наших раненых бывших в Сводном полку возврати­лись туда и я их уже видела у нас в круглой зале дежурными.  Я сейчас сижу у Мамá в большой комнате и Аня читает вслух Мамá.  Только что пили чай, а теперь мы едем в церковь, и мне надо к сожалению одевать­ся.  Поклонись Николаю Павловичу. Храни Тебя Бог.  Крепко 100000 раз целую тебя.  Любящая Тебя твой верный и преданный. Каспииц.

3  октября

Мой золотой и милый Папá Душка!

Мы только что приехали из церкви, которая на Казанском кладби­ще, и завтра будет ее освящение. Она ужасно маленькая, деревян­ная, там были только сестры и команда выздоравливающих, но завтра, кажется, будет много людей.  Там был один псаломщик, который так невероятно смешно читал, что просто невозможно было, чтобы не сме­яться.  Мы сейчас поедем к Ане, там будет Григорий.  Я сегодня писала Алексею.  Я теперь могу представить, как вы живете, потому что Ты нам нарисовал.  Скажи Алексею, что я играю на балалайке, и сестры тоже.  Когда мы сегодня днем катались, то встретили княгиню Палей и ее ма­леньких двух дочек, они гуляли в Павловске. Шлюпки убрали, и ма­ленький лед был утром.  Мы гуляем по утрам и видели Алексея и Сер­гея, им скучно без Алексея играть.  Костры остались и две старые кар­тошки.  Завтра я кончу писать. Крепко целую и скучаю, без вас стало пусто.

4  октября

Ну вот утром мы были у Обедни и на освящении маленькой церкви на кладбище, было очень хорошо, и, конечно, встреча тоже была.  У нас с Мари в лазарете умер сегодня один прапорщик, так что он первый бу­дет в этой маленькой церкви.  Мамá только что получила телеграмму от Граббе и письмо от Алексея.  Сегодня холодно, но солнце, мы пойдем сейчас в наш лазарет, а потом будем кататься с Мамá.  Ольга и Татьяна поехали на операцию, которую будет делать Владимир Николаевич, по­тому что княжна больна.  Тебе сестры, наверно, уже писали, что с ней. Поздравляю Тебя с праздником Конвоя.  Так жалко, что мы их не виде­ли, если был парад у вас!.. Вот, я написала еще Алексею, передай ему, пожалуйста, Теперь Я ухожу, а потом кончу писать. Теперь мы все пьем чай с Мамá и Аней.  Днем мы были с Мари в нашем лазарете, а потом мы катались, и у меня руки такие, что трудно писать.  Мамá только что полу­чила телеграмму от Тебя, и у Тебя был маленький парад, а у нас ничего!  Такое свинство!!!  «Усни, слави достойнии, всеуснити»  Такое милое ужас­но письмо Алексей написал, что ужас.  Теперь Я кончаю. 1000 000 раз Тебя и Алексея душку целую.  Кланяюсь Николаю Павловичу.  Спи хоро­шо. Да хранит Тебя Бог! Желаю всего хорошего.  Любящая Тебя Твоя пре­данный и верный всегда и везде.  Гусар Улан и Драгун целуют Вас.  Кас­пиец.

29 ноября 1915 Царское село

Мой дорогой Папá Душка!

Мы только что завтракали с Лоло Долгорукой и я убежала оттудаво, чтобы Тебе написать.  Ничего особенного не было Кроме того, что мы вчера были у Ани и там были Виктор Эрастович и Николай Дмитриевич.  Это было после обеда в 9 ч.  Вот это было хорошо.  А сегодня утром мы были у Обедни и по встрече был Виктор Эрастович. Он сказал, что Шве­дов приехал сюда.  До Обедни к Мамá пришел Гулыга попращаться, он сегодня уезжает уже.  Вот все новости, а другое все тоже самое как все­гда.  Сейчас идет сильный снег и 10 градусов мороза.  Вчера Мария Пав­ловна младшая пила у нас чай и была очень миленькая, потому что у нее курчавые волосы ей их завили и очень к ней это идет, так что мы ее одоб­рили.  Вчера за катаньем мы встретили княгиню Палей одну в Павловске на лыжах, это было так мило, она едва могла передвигать ногами.  Когда мы проехали мимо нее то долго и много хохотали, но она конечно не ви­дела и не слышала.  Скажи Алексею, что «Джой» его целует и очень ску­чает.  Он пришел к нам сегодня утром и сидит около нас и был мил но грустен.  Скрипит ли дверь из твоего кабинета в белую залу?  К сожале­нию мне надо кончать. Мне очень жалко, что письмо такое скучное, но ничего интересного мы не делаем и не видим, но мы продолжаем при­ставлять «Вова приспособился» и петь то, что мы делали при тебе. Креп­ко тебя и Алексея целую и давлю в моих скромных объятиях.  Любящий тебя верный и преданный твой Каспииц. †

3 декабря 1915 г.

Мой милый и дорогой Папá Душка.  Очень очень поздравляю тебя и желаю тебе всего всего хорошего.  Сейчас сижу с отчаяным сердцебиени­ем у Орчи в комнате с Мари, потому что я готовилась тебе начать писать и в эту минуту раздается отчаяный треск и я падаю на пол вместе со сло­манной ножкою от стула и не множко стукнула себе дорогую ножку и поэтому не могла сразу встать, но теперь благодаря Тебя нога не болит и я опять здорова.  Мы только что были у Мамá и там сидит душка мадам Зизи. Сегодня у Мамы будут Виктор Эрастович и Александр Констан­тинович они будут прощаться, потому что завтра они уже уезжают в Мо­гилев.  Сейчас идет снег и погода не к чему.  Мы вчера были на выносе Сони и она теперь лежит в «Знамении» и мы были на панихиде там же вчера вечером, было много людей и Зеленецкий с доктором Смирновым тоже были и кланялись издали.  Сейчас надо будет пойти завтракать.  Я не имею урока, потому что Жилика нету, хотя он нам оставил довольно много делать вещей.  Все тебя целуем.  Поцелуй Алексея и кланяйся Безлюдному от меня и Марии.  Крепко очень 100000 раз целую.  Любящий тебя верный и преданный твой Каспииц.

источник-Августейшие сестры милосердия/ Сост.Н.К. Зверева. - М.: Вече, 2006.-464с.

• < Назад
• Вперёд >